Великий Повторитель

[fioletoviy_hlev]

— ... Как он быыыыл от нааасс далеееекккк... Ик...

Лжедмитрий Онаньевич Тартарец уставился мутными глазами в телевизиофон, в котором Государь-Император принимал Парад.

Государь выглядил тускло и облезло, к нему жались несколько удельных князьков, которых то-ли силой, то ли посулами согнали для массовки: что бы Император не чувствовал себя уж совсем одиноко и покинуто.

Не того, не того ждал Тартарец от помазанника Божьего: где стальной взгляд, где решительность и где, самое главное — результаты?

Вроде и маршируют стройные «коробочки», и технику старую возят туда-сюда, да вот чувствовал Тартарец: все — не то! Еще и воздушный парад отменили, боятся!

Не того он ждал!

Всю ночь читал новости, как взлетели с дальних аэродромов краснозвездые бомбардировщики, как ощерились ракеты.

Налил себе водочки холодненькой, нарезал ломтями вчерашнего холодного шашлыка Лжедмитрий Онаньевич и стал мониторить эфир.

Хотелось ему услышать про взрывы, как плачут родители, потерявшие детей. Как рушатся жилые дома, как полыхают энергостанции. Ждал он бессильную ярость врага. 

Поймать давно забытую эрекцию.

Что бы напомнить супостатам, каково это: бунтовать против барина. Не слушаться. Дружить не с теми. И, что самое страшное — захотеть жить лучше, чем Великая Держава и Тартарец лично.

Похихикать с друзьями на видео пожарищ, старательно обходя вопрос — почему и сами не в армии и великовозрастные сынки упорно не воюют.

 Это ж прекрасная война — когда ты всех побеждаешь в телевизоре, пишешь «мы взяли», «мы уничтожили», поигрывая подранным тапком на ноге, в уютном Фиолетовом Хлеву.

Да только не случилось ожидаемого: сбили летающие «сюрпризы», не получилось принести горе в семьи в этот раз.

Второй год подряд Государь-Император не оправдывал надежд Лжедмитрия Онаньевича.

Самому себе Тартарец боялся признаться, как нарастает ощущение внутри «что-то не так». 

Что бы забить неприятное чувство, показательно патритизмичал Тартарец еще больше, еще яростнее клеймил предателей и врагов народа, Гроссбух пополнялся ежесекундно. Доносы писались круглосуточно.

Радости только в этот день не было. 

Вместо радости — настороженность: достаточно ли я ревностно праздную? Что скажут соседи? Картинку вон вывесил в подъезде, выпиваю вот да?! Поздравляю с победой в войне, в которой не учавствовал и к которой отношения не имею? А где есть возможность поучавствовать и победить — боюсь до усрачки?

Повторить получилось.

Правда, не за ту сторону.